Ниндзюцу

Искусство ниндзюцу появилось и расцвело в Японии во времена феодальных междоусобиц, длившихся там более 700 лет подряд.

У каждого феодала имелись на службе специалисты особого назначения, которые создавали шпионские сети в других княжествах для получения информации о замыслах их властителей. Они же проводили различные подрывные мероприятия — поджоги, отравления, похищения и убийства, распространяли ложные слухи, подбрасывали фальшивые документы, чтобы сбивать врагов с толку, сеять между ними раздоры.

Особенность тайной войны в этой стране заключалась в том, что подобные задачи, согласно господствовавшим представлениям о морали, должны были решать не самураи (служилое сословие), а представители кланов, находившихся как бы за пределами общественной иерархии, не подчинявшихся общепринятым нормам. Их презирали, ненавидели и боялись, но пока шли войны, обойтись без них не могли. Внутри этих кланов постепенно сложилась специальная дисциплина, главной целью которой стало теоретическое обоснование наилучших способов незаметного проникновения в ряды противника, выведывания ею тайн и сокрушения изнутри. Она получила название «ниндзюцу» — искусство быть невидимым.

Ниндзюцу делится на три части: низшее, среднее и высшее.

Низшее — это комплекс знаний, умений и навыков, необходимых войсковым разведчикам и диверсантам, политическим террористам, бойцам партизанской войны.

Среднее — это техника агентурной разведки в широком смысле слова: методы вербовки и конспирации, классификация типов агентов и агентурных комбинаций, приемы использования вражеской агентуры, способы сбора и анализа информации и т. д.

Высшее — это своего рода наука об особых политических акциях: о том, как организовать широкомасштабную провокацию, мятеж, государственный переворот, как создавать чрезвычайные ситуации для ускорения хода событий и направления их в желаемую сторону.

Такое разделение очень важно для понимания сути предмета.

Хотя бы уже потому, что то ниндзюцу, о котором сегодня столько говорят и пишут, снимают множество фильмов, отождествляется, как правило, с низшим уровнем. Между тем, сообщества потомственных профессиональных шпионов, террористов и диверсантов — ниндзя — просуществовали в Японии около тысячи лет и сыграли заметную роль в военно-политической истории страны. Это связано с тем, что они стали здесь самостоятельной социальной группой, преследовавшей свои собственные интересы, отличные от интересов феодальных властителей страны. Те считали, что ниндзя работают на них, тогда как в действительности ниндзя использовали феодальные распри в своих целях, ради обеспечения безопасности собственных кланов. Поэтому «настоящее» ниндзюцу — высшее. В нем и еще в уникальной идеологии (известной как «тайное учение») заключена суть ниндзюцу. Все остальное — только техника, вполне доступная любому человеку, пожелавшему ее изучить и применять в тех или иных целях.

Но, к сожалению, именно об этой стороне ниндзюцу известно меньше всего. Если приемы маскировки, прокрадывания, рукопашного боя, диверсий, состоявшие на вооружении средневековых ниндзя, сегодня хорошо понятны, то об их верованиях мы знаем крайне мало. Тайные знания потому так и называются, что редко когда становится достоянием посторонних людей. Добавьте сюда пропасть между современным цивилизованным человеком и неграмотным горцем эпохи средневековья, умножьте ее на различия между восточной и западной цивилизациями. Тогда вам станет ясно, что о подлинном ниндзюцу мы не можем знать ничего, кроме легенд и отдельных фрагментов детально разработанной доктрины.

(Информация взята из книги ТАРАС Анатолий Ефимович «Воины-тени: ниндзя и ниндзюцу»)

Источник 2

«Война — это путь обмана   « (У-цзин)

Предположительно, история ниндзютсу, как оформленного кланового искусства шпионажа и диверсий, насчитывает уже около полутора тысяч лет.

Ниндзютсу в дословном переводе означает «искусство терпеливых». Это система подготовки универсальных лазутчиков-диверсантов, профессионалов, обученных выживанию во вражеском окружении. Ставка делалась на многолетнюю психофизическую подготовку и использование нетрадиционных приспособлений и оружия, а единственным критерием истинности применяемых методов являлась их эффективность.

Современные представления о ниндзютсу сформировались во многом благодаря деятельности Масааки Хацуми — патриарха клана ниндзютсу «Тогакурэ-рю», который потратил большую часть жизни на пропаганду и популяризацию идей ниндзютсу. Сейчас мы имеем довольно подробную информацию о структуре, методах тренировки и деятельности этого клана, а также других тайных кланов ниндзютсу, таких как: Гекко-рю, Ига-рю, Кога-рю, Котто-рю и других. Нужно, однако, признать, что в наших представлениях об этом секретном средневековом искусстве все же имеются значительные пробелы, хотя количество информации о нем и возрастает.

В основе обучения всех школ ниндзютсу лежали три взаимосвязанных блока навыков и умений, которые вместе образовывали гибкую систему противостояния любой мыслимой опасности.

Первый блок навыков можно охарактеризовать как искусство использования окружающей обстановки и специальных приспособлений для победы над противником. Сюда входило распознавание следов и скрытое передвижение, маскировка и преодоление преград, устройство засад и обман чувств противника. Цель тренинга заключалась в слиянии с миром, посредством покорения 5-ти основных «стихий» — Земли, Воды, Дерева, Огня и Металла. Воин, достигший такого слияния, становился невидимым и недосягаемым для противника, а искусство носило собирательное название «Тон дзю-цу» — исчезновение путем подражания. В реальном тренинге термин «подражание» трактовался широко, и определял собой умение использовать особенности, окружения, а класс объектов «подражания» был значительно шире исходных 5 «стихий» и включал в себя, в частности, людей и животных. Воин, прошедший обучение в Тон дзюцу, умел незаметно проникнуть во вражеский лагерь, собрать сведения и также незаметно скрыться, успешно преодолев все препятствия на своем пути. Однако, если в ходе выполнения операции дело доходило до открытого столкновения с противником, то результат этого столкновения уже зависел от овладения ниндзя вторым блоком навыков — искусством борьбы с вооруженным и безоружным противником. В этот блок входят два основных раздела: «Тай-дзюцу» — искусство владения телом и «Бу-дзюцу» — работа с оружием. Эти разделы, в свою очередь, делятся на множество подразделов, состав и сочетание которых меняется в зависимости от школы и предпочитаемого в ней оружия.

Третий блок умений посвящен мобилизации внутренних ресурсов организма на основе так называемых «трансформированных состояний сознания», достигаемых за счет специального психотренинга.

Именно этот раздел отделяет технические навыки и тренированность от истинного, «тайного» ниндзютсу. За счет специальных приемов медитации, сосредоточения сознания на определенных символах и применения воинской магии в виде заклинаний и символического сплетения пальцев ниндзя удалось значительно расширить человеческие возможности и выполнять то, что постороннему наблюдателю казалось чудесным. Большая часть знаний этого раздела до сих пор скрыта от посторонних и трудно сказать как далеко продвинулись «воины-тени» в своих достижениях. Известные сейчас методы психотренинга в отдельных случаях приводят к сверхъестественным результатам, однако косвенные данные говорят о том, что и это не предел. Перечисленные три блока не исчерпывают всего многообразия знаний и умений средневековых шпионов, однако составляют его основу. Исторически сложилось более 30 разделов ниндзютсу, соответствующих перечисленным блокам, причем каждая школа имела свои особенности в рамках более-менее общей структуры. Предлагаемая книга охватывает базовые навыки ниндзютсу и содержит практические рекомендации и упражнения для их овладения. Являясь практическим пособием, книга содержит, в первую очередь, те разделы древнего искусства, которые направлены на развитие личности и могут представлять интерес в качестве пособия по выживанию и адаптации в современном мире.

Ниндзютсу учит, что нельзя достичь состояния абсолютной безопасности. Всякое действие нарушает уже существующую в мире гармонию и, тем самым, вызывает сопротивление, порождает ответное действие, которое тем сильнее и опаснее, чем в большей степени нарушается установившийся баланс. Выход заключается в том, чтобы хорошо понимать, в чем нарушается гармония и уметь минимизировать нежелательные последствия.

Опытный лазутчик умеет вовремя распознать опасность, и это первое условие безопасности. Не существует опасности, наступающей совершенно неожиданно, каждое явление имеет «предследы», по которым его можно обнаружить вовремя, успеть распознать и подготовиться к встрече.

Второе условие безопасности — гармоничное взаимодействие с окружающим миром и умелое использование его особенностей. Нет опасностей абсолютных, есть опасности относительные. От дождя можно укрыться под крышей, от солнца — в тени, от холода — у огня. Человек — лишь малая частичка окружающего мира, он не может своими силами противостоять враждебным факторам, но всегда может найти точку опоры, положительную силу — союзника, которая облегчит ему оборону, поможет скрыть важное за неважным и сделает его менее уязвимым или, иначе говоря, «неразличимым» для опасности. Поясним сказанное на примере охоты хищника за жертвой. Охота — действие очевидное и для хищника, и для жертвы, и для обоих одинаково опасное. Если хищник не поймает добычи, то рискует умереть с голоду, жертва же рискует быть убитой в ходе самой охоты.

У жертвы есть все возможности заранее обнаружить присутствие хищника — полапаху, звуку шагов и другому шуму, по оставляемым на земле следам. С другой стороны хищник стремится подойти из-под ветра, крадется мягко и бесшумно, имеет защитную окраску. Развитие событий целиком зависит от того, кто искуснее использует природное окружение, гармоничнее взаимодействует с ним. В силу своих особенностей предлагаемая книга построена по ситуативному принципу, основой деления служит одна из следующих стихий: Земля (До-тон-дзюцу), Вода (Суй-тон-дзюцу), Дерево (Монутон-дзюцу), Огонь (Хотон-дзюцу) и Металл (Кинтон-дзюцу). Некоторые разделы оказываются взаимосвязанными между собой и сгруппированы вместе.

(Информация взята из книги В.Н. Попенко «Нидзютсу»)

Источник 3

Обычно считается, что ниндзя — это члены обособленных кланов, сформировавшихся из людей, оказавшихся в средневековой Японии вне общества: ронинов (самураев, оставшихся без князей), бежавших от расправы мятежников и преступников, бродячих монахов (не приписанных ни к одному монастырю), отшельников, а также из жителей уединенных горных селений. Когда в Японии началась эпоха феодальных войн, длившаяся пять веков подряд, их стали нанимать для шпионажа и диверсионно-террористической деятельности удельные князья, принадлежавшие к противоборствующим военно-политическим группировкам.

Объясняют это тем, что подобные задачи, согласно господствовавшим представлениям о морали, наиболее успешно могли решать не самураи, подчинявшиеся требованиям ведения войны «по правилам», а те, кто находился как бы за пределами общественной иерархии, не подчинялся общепринятым нормам. Их презирали, ненавидели и боялись, но пока шли бесконечные войны, обойтись без них не могли. Внутри этих кланов постепенно сложилась специальная дисциплина, главной целью которой являлось теоретическое обоснование наилучших способов незаметного проникновения В ряды противника, выведывания его секретов и сокрушения изнутри. Она получила название «ниндзюцу» — искусство быть невидимым (имеется в виду для противника). Так появились ниндзя — потомственные профессиональные разведчики, террористы и диверсанты феодальной Японии.

Однако реальная, а не легендарная история ниндзя и ниндзюцу выглядит иначе. Прежде всего, необходимо подчеркнуть, что слово «ниндзя» в японском языке появилось только в XX веке. Раньше в значении «тайный шпион, лазутчик» употреблялся термин «синоби», точнее «сино-би-но-моно». Причем этим термином именовались шпионы вообще, безотносительно их принадлежности к каким-либо кланам. Соответственно, слово «синобу» (а не «нин-дзюцу») обозначало обычное искусство шпионажа и разведки, диверсий и саботажа, без налета мистики, клановости и т.д.

Этот тезис подтверждается, во-первых, широким употреблением производных от «синоби» слов: синобиёру — подкрадываться; синобииру — тайно проникать куда-либо; синобисугата-дэ — переодевшись, инкогнито, под чужим именем; си-ноби-аруку — ходить крадучись; синобиаси-дэ — на цыпочках, тихонько, и других из того же ряда. Во-вторых, тем фактом, что техника шпионажа входила отдельным разделом в программу обучения таких типично «самурайских» школ бу-дзю-цу, как Айсу Кагэ-рю, Катори Синто-рю, Камиид-зуми-рю, Итидзэн-рю, Курама Ёсин-рю и других, не имевших никакого отношения к пресловутым горным кланам отщепенцев.

В период феодальных распрей шпионы действительно использовались всеми удельными князьями и полководцами, а потому школы «синобу» возникали по всей стране. Однако наибольшую славу на поприще тайной войны снискали жители провинции Ига, а также уезда Кога в провинции Оми, Где сложились две наиболее крупные школы шпионажа: Ига-рю и Кога-рю. Провинция Ига полностью окружена горными хребтами Судзука и Касаги, которые, по сути дела, изолировали ее от остальной территории страны. В то же время средневековая столица Японии — Киото — находится недалеко, в каких-нибудь 80 километрах от Ига. Поэтому с древнейших времен эта горная область становилась прибежищем тех, кто по какой-то причине не ладил с властями. Сюда бежали разорившиеся крестьяне, остатки дружин разгромленных политических группировок, религиозные еретики, здесь же искали просветления ямабуси и последователи доктрины Сингон.

Согласно историческим изысканиям японских ученых, традиция синобу, или нин-дзюцу, зародилась в Ига и Кога уже в Х веке. А своего расцвета она достигла к середине XVI века. Постоянные занятия шпионажем на протяжении нескольких столетий, в сочетании с мощным влиянием синкретического религиозного учения Сюгэндо (Путь обретения сверхмогущества) -и эзотерического буддизма Сингон породили феномен уникальной культуры горцев Судзука (по названию горного хреба, проходящего через Ига и Кога). Влияние этой культуры на нин-дзюцу было столь велико, что многие современные историки считают истинными школами нин-дзюцу лишь те, которые так или иначе связаны с ней. Иными словами, с их точки зрения, нин-дзюцу — это единство трех аспектов: искусства шпионажа, диверсий, террора; особого мировоззрения; различных эзотерических практик религиозного характера.

На самом же деле нин-дзюцу может выступать в двух ипостасях: в качестве искусства тайной войны вообще, а также как специфическое порождение культуры Судзука.

Проблема пресловутых «отщепенцев», создавших нин-дзюцу для своего выживания в условиях постоянных гонений со стороны официальных властей, при ближайшем рассмотрении тоже выглядит по-другому. В частности, твердо установлено, что кланы Хаттори, Момоти и Фудзибаяси (основные кланы ниндзя провинции Ига) ведут свое происхождение от дворцовой аристократии (кугэ), в силу разных причин утративших прежнее высокое положение.

В книге XVIII века «Букэ Мёмокусё» (Обозрение самурайских родов) сказано: «В Кога и Ига было много дзи-самураев. После периода Онин (1467—1477 гг.) эти дзи-самураи объединились в многочисленные группировки, и развили могучее военное искусство, не признававшее никаких законов и правил, кроме одного — использовать все возможности, чтобы победить». Надо пояснить в этой связи, что дзи-самураи — это вовсе не крестьяне, а мелкие феодалы, имеющие земельные угодья («дзи» по-японски значит «земля»). Японские историки установили, что ниндзя, или сино-би Ига и Кога вышли из слоя госи — мелких военных феодалов, имевших свои поместья и не подчинявшихся удельным князьям (даймё). В отличие от них, обычные самураи как правило не имели земли и служили за паёк рисом.

Следовательно, «таинственные кланы» людей, стоявших вне закона и вне общества улетучиваются, а на их месте появляются мелкие феодалы, содержащие дружины и воюющие за сохранение и расширение своих владений. В своей борьбе они чаще, масштабнее и успешнее других феодалов использовали средства и методы тайной войны. Это давало им возможность подрабатывать (попутно решая свои собственные задачи) поставкой тайных агентов для крупных феодалов. Соответственно, все «гонения» на ниндзя заменяются походами крупных феодалов против объединений госи и дзи-самураев из провинций Ига и Кога. В частности, в знаменитой битве Тэнсё Ига-но-ран против войск полководца Нобунага Ода сражались не кланы ниндзя, а объединенные силы госи провинции Ига (Ига-куни сококу-икки).

Причины широкого интереса к нин-дзюцу на Западе трудно объяснить однозначно. Видимо, это результат сочетания целого ряда факторов. Так, известный американский пропагандист ниндзюцу С. Хайес считает, что в современном западном обществе фактически царит тот же произвол власть имущих, то же беззаконие, что и в Японии XIII—XVI веков. Поэтому многие люди понимают, что заботиться о личной безопасности и безопасности членов семьи необходимо им самим. Для таких людей философия и технические приемы ниндзя создают возможность контролировать происходящие события хотя бы на уровне микросреды.

К числу других факторов можно отнести всеобщий интерес к методам выживания в условиях дикой природы и в районах военных действий, массовое увлечение восточной мистикой и эзотерическими культами, а также неизменную притягательность всего экзотического и таинственного.

В Японии известны сейчас около двух десятков человек, претендующих на то, что они якобы являются хранителями традиций тех или иных школ нин-дзюцу. Однако в остальном мире получили известность только двое из них. Это Хацуми Масааки-Ёсиаки (1931 г.р.) и Танэмура Сёто (1947 г.р.). Первый из них создал международную организацию Бусинкан-Нин-Дзюцу, второй — Гэнбукан-Нин-Дзюцу.

(Информация взята из книги «Энциклопедический справочник. Боевые искусства. 200 школ боевых искусств Востока и Запада»).